Эсэсовцев тем более что каждый из них имел под мышкой вытатуированный знак лямбда

Обновлено: 04.07.2024

Эсэсовцы подчинялись лично Гитлеру и рейхсфюреру СС Гиммлеру. Во время Второй мировой войны в ведении СС были концентрационные лагеря и лагеря смерти. Казалось, что на милость в плену рассчитывать таким людям не приходилось, однако советские власти решили использовать бывших эсэсовцев в своих целях.

Зверский фашизм

Инстинкт самосохранения

В плену членов военных формирований допрашивали. Фанатиков гитлеровского режима уничтожали или отправляли на рудники. Те, кто не жаждал медленно умирать на горнопромышленном предприятии, были вынуждены соглашаться на сотрудничество с СССР.

Из писем бывших эсэсовцев можно понять, что некоторых немцев отправляли на родину по истечению времени пребывания в режимном лагере. Информация не доказана, но, учитывая гуманное отношение красноармейцев к бывшим членам военного формирования СС, в это нетрудно поверить.

Зверский фашизм

Инстинкт самосохранения

Во время создания окончательного варианта с Карлом сотрудничал дизайнер и модельер формы СС Вальтер Хек (Walter Heck), а само обмундирование шили на заводах малоизвестного тогда модельера Хьюго Босса (Hugo Ferdinand Boss), а ныне его бренд знаменит на весь мир.

История отрядов СС

Изменения формы к 1939 году

Сам череп, вместе с другими новыми отличительными чертами, остался принадлежностью танкового корпуса СС. В том же году эсэсовцы получили и белую парадную форму (белый китель, черные бриджи).

При этом шинели уставом дозволялось носить расстегнутыми на верхние пуговицы, чтоб было проще ориентироваться в знаках различия.

Форма СС в военное время

Участие в военных компаниях, расширение отрядов СС до полнокровных дивизий и корпусов породило систему званий (не слишком отличающуюся от общеармейской) и знаков различий:

Треугольники на полевой форме заменялись на прямоугольники, различной толщины (самая тонкая у унтершарфюрера, самая толстая, почти квадратная, ─ у штурмшарфюрера).

Эти эсэсовцы имели следующие знаки различия:

Последнее звание осталось достаточно редким: его присваивали только после 15 лет беспорочной службы. На полевой форме серебряный кант погон заменялся зеленым с соответствующим числом черных полосок.

Форма офицерского состава СС

Форма младшего офицерского состава различалась уже по погонам маскировочной (полевой) формы: черной с зелеными полосами (толщина и количество в зависимости от звания) ближе к плечу и переплетёнными дубовыми листьями над ними.

По достижении звания выше полковничьего менялась и правая петлица: вместо рун СС на неё помещались стилизованные серебристые дубовые листья (одинарный у полковника, тройной у генерал-полковника).

Остальные знаки различия старших офицеров выглядели следующим образом:

полковник (штандартенфюрер) ─ три полосы под сдвоенными листьями на нашивке, две звезды на погонах, дубовый лист на обеих петлицах;
не имеющее аналогов звание оберфюрер (нечто вроде «старшего полковника) ─ четыре толстые полосы на нашивке, сдвоенный дубовый лист на петлицах.

Форма у генералитета СС

На мундирах СС у высшего командного состава (генералитета) появляются уже золотистого цвета погоны на кроваво-красной подложке, с символами серебряного цвета.

Знаки различия высшего командования на погонах и петлицах соответственно:

Как видно, генералитет СС пренебрегал (за исключением рейхсминистра) защитным цветом, впрочем и в боях им, за исключением Зеппа Дитриха, приходилось участвовать реже.

Знаки отличия в Гестапо

Сотрудников Гестапо (позднее и РСХА) отличали отсутствие рун на петлицах, а так же обязательный нагрудный жетон службы безопасности.

В исключительно черном кителе мог ходить Мюллер ─ и как генерал, и как редко выбирающийся в районы передовой руководитель высокого ранга.

Камуфляж

После преобразований охранных отрядов в боевые части указами 1937 года, в элитные боевые подразделения СС начали уже к 1938 году поступать образцы камуфлированной формы. Она включала в себя:

чехол на шлем;
куртку;
маску для лица.

Позднее появились камуфлированные накидки (Zelltbahn). Брюки (бриджи) до появления в районе 1942-43 годов двусторонних комбинезонов были от обычной полевой формы.

в горошек;
под дубовые (eichenlaub);
пальмовые (palmenmuster);
платановые листья (platanen).

При этом маскировочные куртки (а затем и двусторонние комбинезоны) имели почти весь необходимый спектр расцветок:

Немецкое руководство в годы войны творчески подходило к созданию камуфлированного обмундирования: удачно заимствовались находки итальянцев (первых создателей камуфляжа) и разработки американцев и англичан, достававшиеся в числе трофеев.

Тем не менее, нельзя недооценивать вклад собственно германских и сотрудничавших с режимом Гитлера ученых, в разработку таких знаменитых марок камуфляжей, как

ss beringt eichenlaubmuster;
sseichplatanenmuster;
ssleibermuster;
sseichenlaubmuster.

Над созданием этих типов расцветок работали профессора физики (оптики) изучавшие эффекты от прохождения лучей света сквозь дождь или листву.
О камуфляжном комбинезоне SS-Leibermuster советской разведке было известно меньше, чем союзнической: он применялся на Западном фронте.

В единственном экземпляре образец этой военного обмундирования находится в военном музее в Праге. Так что ни о каком массовом пошиве формы этого образца речи быть не может, подобных камуфляжей было выпущено настолько мало, что сейчас они являются одним из самых интересных и дорогостоящих раритетов второй Мировой.

Считается, что именно эти камуфляжи дали толчок американской военной мысли для разработки маскировочных одежд для современных коммандос и прочих спецподразделений.

Однако, большей частью, из них, в основном, изготовлялись накидки, плащ-палатки. А солдаты спецподразделений уже самостоятельно (во многих случаях) шили из накидок куртки и нашлемники.

Отличительные признаки

Форма СС имела ряд отличительных признаков, которые легко вспоминаются и сейчас, уже после расформирования организации:

Знаки различия

Звания солдат ваффен СС не отличались от званий служащих Вермахта: различия имелись только по форме. На униформе использовались такие же отличительные знаки, как погоны и расшитые петлицы. Офицеры СС носили знаки отличия с символикой организации как на погонах, так и в петлицах.

Реконструкция снаряжения немецких солдат Второй Мировой войны

Давно прошло то время, когда реконструкторов путали с ролевиками. Сегодня историческая реконструкция зачастую уже не просто хобби, но и серьезная работа – исследования, изучение ремесел и реставраторского дела, регулярные интенсивные тренировки, работа с молодежью, выступления перед зрителями и многое другое. Реконструкторское движение существует не одно столетие. Еще в XVII веке для публики воссоздавались определенные исторические события, победы, чтобы народ не забывал своей истории.

Особое внимание уделяется, в частности, солдатскому быту: чтобы в карманах лежали деньги тех времен, бумажники, с собой были мыло, бритва, зубная щетка. У многих полностью экипирован вещмешок или ранец, в сухарных сумках лежит какая-то еда, у некоторых – старые немецкие газеты.

Обергренадер Мартин Айхензеер (Martin Eichenseer), назначенный командиром 916 гренадерского полка (352 пехотной дивизии), сражался против частей армии США 6 июня 1944 года в Нормандии во время высадки американцев на пляже Омаха.

После войны он вспоминал следующее:

“Я был нагружен, как вьючный осел, на шее висело порядка 7 патронных лент к МГ, 20 гранат м39 (“яиц”), распиханных по всем карманам и 20 гранат м24 (“колотух”), которые я засунул за ремень, в голенища сапог и в свой походный ранец. За спиной висела винтовка и порядка 500 патронов в каждой руке, вот так я препятствовал наступлению”. Штурманн Ваффен-СС Конрад, который был во время войны сапером, а позже панцер-гренадером во второй танковой дивизии СС Дас Райх, просто отмечает факт: “Наши карманы были всегда забиты тем, что было необходимо для выживания на фронте. Очень часто мы шли в бой налегке, оставив часть снаряжения, но при этом наши карманы были плотно набиты патронами и едой”. Карл Вегнер (Karl Wegner) был простым рядовым гренадером в 914 гренадерском полку (352 пехотная дивизия), когда его спросили, что он носил в карманах во время войны, он ответил: “Бумажник, перочинный нож, корка хлеба, маленькая книжка, типа Библии, и мой французский словарь. Это все были полезные вещи”.

Французский Иностранный легион имел германский акцент с первых дней: король Луи-Филипп создал его в 1831 году из наёмных немецких и швейцарских полков. Непростое, но массовое присутствие немцев в Легионе продлилось полтора века — его не прекратили ни мировые войны, ни взаимная ненависть французов и немцев.

С 1871 года и до конца Первой мировой войны подданные Германской империи в Легион не слишком рвались. Однако немецкая речь в нём всё равно звучала. Выходцы из захваченных Германией Эльзаса и Лотарингии говорили по-немецки, но многие из них оставались патриотами Франции — и службой зарабатывали себе утраченное гражданство.

Кто-то погрузился в пучины национализма и реваншизма, а кто-то решил, что лучше прибиться к победителям. Особенно, если они платят.

Уже в начале 20-х серьёзной проблемой стало дезертирство немцев-легионеров к мятежным племенам Северной Африки. ' title=>Поднявшиеся против французов и испанцев арабы и берберы отчаянно нуждались в специалистах по современной войне и оружию, и даже агитационные листовки с призывами к дезертирству печатали на немецком.

Ушедшие к ним гансы воевали до конца, в плен старались не сдаваться, справедливо ожидая петли. Даже при штурме последнего укрепрайона повстанцев в 1933 году в легионеров кроме пуль и арабских ругательств летели крепкие немецкие фразы.

Несмотря на все сложности, и к 1930-м годам до половины состава Иностранного легиона составляли немцы. После прихода к власти нацистов это стало пугать французское командование. Контрразведка хваталась за головы, фиксировала рост нацистских симпатий в среде легионеров-немцев и предлагала в случае войны оставить всех фольксдойче в Северной Африке — подальше от фронта.

К тому же нацисты запретили гражданам рейха поступать на службу к врагам-французам.

Вернувшихся в Германию легионеров преследовали как предателей германской расы, с позором конфискуя французские награды даже у тех, кто зиговал всеми конечностями сразу.

Зато с середины 30-х годов в Легион потянулись политические эмигранты: немцы левых взглядов и немецкие евреи. К 1939 году число граждан рейха в его рядах снова выросло до 21%. Сюда же прибились тысячи испанских беженцев-республиканцев — ветеранов проигранной ' title=>гражданской войны. Казармы стали ареной политических споров, порой мало что не доходивших до смертоубийства. Слишком много легионеров, включая немцев, придерживались либо ультраправых, либо антифашистских взглядов.

Вторая мировая: Легион против Легиона

На полях сражений 1940 года Легион проявил себя отважно, но несколько бестолково и не слишком успешно. Из микроскопа получается неважный молоток, даже если нужно забивать гвозди. Прекрасная лёгкая пехота, специализирующаяся в пустынной и горной контрпартизанской войне, имела слабое представление о боях с бронетехникой и авиацией и почти не умела пользоваться противотанковым оружием.

В частях Легиона при режиме Виши остались в основном правые или политически индифферентные бойцы. Летом 1941 года они успели повоевать с сослуживцами из 13-й полубригады под Дамаском — и исполниться враждебности к голлистам и британцам.

Первые эсэсовцы Иностранного легиона, или Немного зрады

Вишистами дело не ограничилось. Солдаты СС оказались в рядах Иностранного легиона уже в конце августа 1944 года. Ими стали несколько сотен дезертиров из 30-й гренадёрской дивизии ваффен СС под Везулем в Франш-Конте.

Правда, это были не немцы, а украинцы.

Два составленных из них батальона под руководством штурмбанфюрера Льва Глоба 27 августа вырезали немецких офицеров и в полном составе, с пушками и пулемётами, ушли к Сопротивлению. Уже второго сентября в совместной операции с местными отрядами Сопротивления украинцы у городка Мелин окружили и перебили бывших сослуживцев — два казачьих эскадрона СС той же дивизии.

Когда фронт откатился на восток, украинцы вышли к американцам. Те передали их французам из Легиона, где нехватка личного состава становилась опасной. Двадцать шестого сентября их в первый и последний раз в истории Иностранного легиона зачислили в состав его 13-й полубригады не на индивидуальной основе, а сразу двумя батальонами: 1-м и 2-м украинскими.

Со снабжением у Легиона было туго — и под французским триколором воевать они продолжили в униформе ваффен‑СС.

В таком виде они участвовали во взятии Бельфора, после чего командование батальоны всё же расформировало, распределив украинцев между разными частями 13-й полубригады. Дабы проникались антифашизмом.

После войны СССР потребовал их выдачи как военных преступников, до переброски во Францию участвовавших в карательных операциях и актах геноцида на территории Советского Союза. Некоторые согласились репатриироваться и предстать перед советским правосудием. Несколько сотен предпочли остаться в Легионе, где на их прошлое закрыли глаза и в СССР отдавать не стали. Насколько известно, некоторые из них спустя десяток лет воевали в Индокитае и в Алжире.

После войны

К концу войны Легион пришёл в печальном состоянии. На полях сражений Второй мировой он не снискал большой славы и побед, оставаясь всё той же лёгкой контрпартизанской пехотой, плохо пригодной для битв моторов и стали. Хуже того, личный состав всё ещё был слишком правым и вишистским.

Довоенный ореол легенды вокруг Легиона исчез. Французы, увлечённо отыгрывавшиеся на коллаборантах, смотрели на него косо.

Желающих вступить в него иностранцев тоже было мало: навоевались. На повестке встал вопрос о целесообразности существования соединения.

В феврале 1946 года 13-я полубригада Легиона высадилась в Сайгоне и приступила к контрпартизанским действиям против повстанцев Вьетминя. Следом за ней туда прибыли и другие его части — которым предстояло воевать в Индокитае долгих десять лет.

Уже в марте 1945 года военное министерство Франции тихо сообщило командованию Легиона: после войны никто не будет возражать, если вы снова начнёте вербовать людей в Германии. Алжир и Сайгон стоят мессы!

В первые же послевоенные годы немцы составили около 60% личного состава легионеров. Как вспоминал поступивший на службу в 1951 году британец Адриан Лидделл Гарт, сын знаменитого военного историка, — даже приказы в это время порой отдавались на немецком. На немецкий же переводили и различные наставления.

СС или дети войны?

Популярная легенда и целый ряд книг не слишком ответственных авторов утверждает, что бо́льшая часть этих немцев были матёрыми головорезами из СС и вермахта. Нашедшими в Легионе укрытие от правосудия и применение военно-карательным навыкам.

Французские источники предпочитают считать, что если среди легионеров и были эсэсовцы, то случайно просочившиеся несколько десятков человек, потерявшиеся среди многотысячного личного состава.

Архивы по этому вопросу для историков недоступны. Где же правда?

Венгр Янош Кеменчеи рассказывал, что на вербовочном пункте было много людей с подозрительно одинаковыми шрамами. Именно на том самом месте, где в СС делали татуировки.

Это приводило к обмену дипломатическими нотами между Парижем и Бонном: в 1953 году оказалось, что 43% немецких рекрутов Легиона были несовершеннолетними, что нарушало законодательство ФРГ. Социал-демократы ФРГ даже развернули агитационную кампанию против массовой вербовки молодёжи французами на войну в Индокитае.

Впрочем, выбирать не приходилось: соединение вело бои по всему Индокитаю, его численность стремительно росла и к 1953 году достигла 36 тысяч бойцов. Потому на вербовочных пунктах на многое закрывали глаза и брали разных желающих — от матёрых эсэсовцев с удалёнными татуировками до несовершеннолетних дистрофиков. Мясорубка в джунглях требовала всё больше и больше солдат.

Три гибели первого парашютного батальона

Парашютное искусство в Легион принесли не кто иные, как десантники Третьего рейха. Как Fallschirmjäger воздушно-десантных дивизий люфтваффе, так и эсэсовские диверсанты Отто Скорцени, служившие в SS-Jäger-Bataillon 502 и SS-Fallschirmjägerbataillon 500.

Сколько именно их было, могут сказать только закрытые архивы. И то не факт, что подобные вещи фиксировались. Формально приём эсэсовцев был запрещён, но отборные парашютисты требовались в Индокитае немедленно и много.

Батальон воссоздали почти с нуля, снова набрали самые отборные кадры — и отправили в ключевой форт крепости ' title=>Дьенбьенфу. Там он сражался лучше всех прочих французских частей — и снова погиб почти целиком: кто в бою, кто в плену.

1-й батальон третьего формирования 1955 года, затем развёрнутый в 1-й парашютный полк Легиона, долго и жестоко воевал в Алжире, высаживался против египтян в Порт-Саиде. Неизвестно, было ли это хоть как-то связано с гипотетическими бывшими эсэсовцами или дело в годах взаимно жестоких боёв с алжирскими повстанцами — но крайне правые настроения в этом подразделении зашкаливали до начала 60‑х.

Парашютисты выступили с оружием против армии и правительства Франции, захватили ключевые объекты в Алжире — но путч провалился. Французское общество категорически не желало воевать дальше, бо́льшая часть вооружённых сил выступление не поддержала.

Часть солдат и офицеров дезертировали и ушли на нелегальное положение, став террористами ОАС.

С тех пор и по сей день единственным действующим парашютным полком Иностранного легиона является 2‑й.

Традиционно массовое присутствие немцев в Легионе тихо растворилось по мере превращения ФРГ из разгромленных руин в страну немецкого экономического чуда.

Изменилось и общество Германии: из социально-политического кризиса 70-х годов оно вышло уже не формально, как в 50-е и 60-е, а глубоко переосмыслив произошедшее во Второй мировой войне. Милитаризм стал не слишком приличным даже перед лицом стоявшей на границе советской танковой армады.

Такой ситуация остаётся и по сей день: в 2017 году почти половина личного состава Легиона была представлена выходцами из Восточной Европы и стран бывшего СССР.

Ну а СС… те эсэсовцы — немецкие, украинские и прочие, — которые всё же сумели скрыться в Иностранном легионе после войны, с большой вероятностью остались на полях сражений Индокитая и Алжира.

Легион нёс в последних колониальных войнах серьёзные потери. Ибо и был создан для того, чтобы граждане задавали меньше вопросов правительству о потерях французских солдат. А если бывшие враги любезно готовы сделать это за них — тем лучше для Франции, n’est-ce pas?

Читайте также: