Спэ психологических причин аварий катастроф дтп
Обновлено: 18.05.2024
Интервью аргентинского психоаналитика доктора Хулио Гранеля (Julio Granel) , учитывая печальную современную статистику ДТП, посвящено чрезвычайно актуальной теме, а именно – несчастным случаям .
В интервью д-р Гранель делится своим почти 30-им опытом наблюдений различных несчастных случаев, концептуализация которых, на сегодняшний день, расходится с представлениями классического психоанализа. Одно из этих расхождений проявляется в важности того значения, которое Гранель, опираясь на Биона, отводит интуиции и предчувствиям. Другим чрезвычайно интересным пунктом теории Хулио Гранеля является представление о связях несчастного случая с перверсией и психозом.
Вы – медик, психиатр, обучающий психоаналитик Ассоциации Психоаналитиков Аргентины (АРА). В какой момент вас заинтересовало изучение бессознательных процессов, приводящих к несчастным случаям?
Когда вы работали в качестве медика в службе спасения, вы думали о том, в каком направлении и по какой специальности вы будете работать в дальнейшем?
Я всегда хотел изучать медицину для того, чтобы стать психиатром, но во время работы в неотложке я имел дело с травмами, ранениями, ожогами. Я был медиком и я должен был владеть общими медицинскими знаниями, но несчастные случаи вызывали у меня особый интерес. А потом я перешёл работать под патронаж врача, приехавшего из Соединённых Штатов, и он научил меня психологическому подходу к пациентам с соматическими нарушениями. Потом я устроился работать в психиатрическую клинику (Sanatorio Flores в Буэнос-Айресе) под руководством профессора Гонсало Боск (Gonzalo Bosch), одного из выдающихся психиатров того времени. Я окончил курс психиатрической медицины и поступил в качестве интерна в клинику Flores, а затем я вступил в Ассоциацию Психоаналитиков Аргентины и начал психоаналитическую практику.
В каком году вы вступили в Ассоциацию?
Я начал обучение в 1951 году и в 59-60-ых года вступил в АПА.
Но почему, в частности, кризис перемен?
Какое место в этом процессе занимают бессознательные фантазии?
Психологически труднее твёрдо решится на перемены, нежели попасть в несчастный случай, но если субъект пытается избегать перемен, то это тоже представляет проблему: он находится в сомнениях, непосредственно перед несчастным случаем у него появляется некое дурное предчувствие, которое субъект не понимает, не принимает, а зачастую вообще отрицает, что испытывает какое-то беспокойство по поводу перемен. Мы наблюдаем, как человеку кажется, будто у него всё идёт хорошо, в то время как любой намёк на перемены, как правило, вызывает у него тревогу. Появляется дилемма. И когда она достигает такой силы, что её невозможно разрешить, конфликт трансформируется в травму.
Этот роман интересен тем, что описывает группу людей, которые изучают автокатастрофы, но делают они это для получения перверсного удовольствия. Они сообщают в полицию о том, что произошла автокатастрофа, и что они собираются исследовать её, осмотреть, но исследовать не для того, чтобы выяснить причины происшествия, как это делаем мы, а для того, чтобы наблюдать за теми людьми, которые попали в эту аварию. С этой целью они наняли проститутку, у которой было поддельное медицинское освидетельствование о серьёзных повреждениях. И с этой, изображавшей раненую, женщиной герои вступили в связь. Это перверсия, основное их извращение.
Мы рассматриваем это как метафору того, что каждый несчастный случай содержит в себе некоторую долю перверсии. В этом романе главный персонаж, которого зовут Баллард – повествование идёт от лица автора – также попадает в аварию, его машина сталкивается с автомобилем семейной пары. Мужчина погибает, а Баллард, испытывая эдипальное возбуждение, влюбляется в его жену и вступает с ней в сексуальные отношения. С точки зрения психоанализа и психиатрии это можно расценивать как перверсию. Вообще, мы обращаем особое внимание на то, что, хотя существенную роль в данном внутрипсихическом конфликте играет влечение к смерти, в каждом несчастном случае также присутствуют либидинальные влечения, но в их очень ранней регрессивной форме, в инцестуозной форме, например.
В данном случае субъект репрезентирует свой Эдипов комплекс через возбуждающую связь с женщиной, пострадавшей в автокатастрофе. То есть эта женщина привлекает его именно потому, что она получила травму. Поэтому мы считаем, что здесь к Эдипову комплексу добавляется перверсивный компонент
Ваша формулировка имеет отношение к садомазохизму, связанному с травматизацией, с получением наслаждения от телесных страданий?
Главный герой этого романа попал в госпиталь и испытал наслаждение от своих повреждений. Мы можем использовать это как иллюстрацию того, что почти в каждом несчастном случае присутствует регрессия к садомазохистским компонентам, которые, если бы не произошло несчастного случая, субъект удерживал бы во внутрипсихическом пространстве. Содержащееся в этой садомазохистской регрессии инцестуозное влечение, имеет очень примитивный, очень архаичный и перверсивный характер.
То есть в данном случае в вашем понимании перверсия это не обязательно структура, но скорее наличие некоторых перверсивных компонентов.
Именно, компоненты перверсии. Желание столкновения, удовольствие от столкновения, удовольствие причинять кому-то боль становятся здесь взаимосвязанными.
Если так происходит, что человек не выдерживает кризиса перемен, но при этом он отрицает наличие у себя конфликта, то этот отвод от конфликтных переживаний энергетической нагрузки по своему механизму аналогичен отводу энергетической нагрузки с объектов у шизофренических пациентов. То есть имеет место шизофренический, психотический эпизод без наличия шизофрении или психоза как заболевания. Если субъект не отрицает свой конфликт, не избегает тревоги, сопровождающей перемены, если субъект осознанно это выдерживает и вступает в изменения, то он не попадает в катастрофу.
Несчастный случай происходит с тем, кто избегает перемен, кто отрицает внутренний и внешний кризис, сопровождающий перемены, с тем, кто разрушает свой внутренний мир потому, что должен отвести энергию ото всех позитивных и негативных содержаний изменений, и это по своей сути и есть психотический акт, функциональный психоз, которые не является при этом психозом реальным. Вероятно, шизофрениками становятся вследствие того, что точно также происходит отвод энергетической нагрузки от психических представлений и дальнейшая их фрагментация, только при этом фрагментируют, то есть разбивают, не внешний объект, как это происходит при несчастном случае, например, с машиной, а внутренний. Таким образом, это разные варианты одного и того же механизма.
Увеличивающееся количество несчастных случаев по всему миру, которые превращаются в настоящую пандемию, можно расценивать как сигнал о состоянии нашего общества, в котором присутствует достаточно высокий уровень тревожности. Хотя, Зигмунд Фрейд и считал, что тревога является неотъемлемой частью культуры. Какие ещё основания, кроме стремительного технического прогресса, позволяющего создавать всё больше машин, двигающихся всё с большей скоростью, есть для того, что указанные вами формы манифестации тревоги становятся преобладающими?
Мне кажется, что этот вопрос требует тщательного дополнительного исследования, но я полагаю, что к таким основаниям можно отнести то, что в настоящее время пациентов с пограничным уровнем нарушений больше, чем с невротическим. Скажем, сегодня потеря контроля над влечениями чаще проявляется не в форме неврозов, а в форме сексуального и агрессивного отыгрывания, как это характерно для пограничных пациентов. Как следствие, отыгрывание как примитивная форма выражения влечений, в том числе несчастный случай как некая форма отыгрывания, получают большое распространение.
Предпосылкой к этому является, как вы абсолютно верно отметили, совершенство техники. Допустим, в каком-нибудь 1600-ом году мог произойти только один несчастный случай – переворачивание повозки. Развитие техники каким-то образом должно бы происходить параллельно и способствовать развитию человека, но это не так. Если человек обладает сниженной способностью к регуляции и сублимации своих влечений, как эротических, так и агрессивных, автомобиль или переход через дорогу обеспечит ему больше шансов на попадание в несчастный случай, и это соответствует современной ситуации, когда преобладает действие, формы пограничного отыгрывания берут верх над традиционными невротическими формами выражения влечений. Люди предпочитают не размышлять, а действовать.
Подчиняется ли несчастный случай, произошедший с пассажиром, например, пассажиром автобуса, поезда или самолёта, тем же психодинамическим тенденциями, что и несчастный случай, произошедший с тем, кто управлял транспортным средством?
Один человек рассказывал нам, что он находился на борту самолёта во время крушения. Там были люди, которые смогли ухватиться за соседа по креслу и спрыгнуть, и были другие, которые оставались неподвижными и погибли. Это всегда очень индивидуальная ситуация. Если субъект спасся, мы можем изучать его личную историю, как он взаимодействовал с этим несчастным случаем, какое значение это имеет для его жизни.
Вы отводите важное место интуиции, что в психологии и, особенно в психоанализе, является спорным понятием, многократно подвергавшимся критике. В чём вы находите подтверждение своих доводов?
С другой стороны, я развиваю многие мысли современных психоаналитиков, являющихся преданными сторонниками Фрейда, таких как Бион, который говорил, что интуиция существует. Он утверждает, что есть люди, которые имеют способность предчувствовать что-то не представленное в непосредственной форме, правда, мы пока не может объяснить и понять каким именно образом это происходит.
Говоря об интуиции, отдельно от памяти и желаний, не утверждаете ли вы, что бессознательное в любое время может иметь доступ к тем событиям, которые еще не случились?
Именно так. Это по-психоаналитически, по-биониански, по-фрейдистски. Да, конечно. Чем больше воспоминаний и осознаваемых желаний у вас есть, тем активнее вы будете. При этом восприятие и интуиция тоже становятся активнее. Например, по мнению Биона, аналитик в идеале должен не иметь в работе ни памяти, ни желаний. Не то, чтобы у него совсем не должно быть желаний, но его желания не должны доминировать над пациентом. И чтобы память о том, что мой пациент истерик и сказал мне вчера то-то и то-то не оказывала влияние на моё восприятие. Бион писал о том, что по возможности нужно освободиться от всего этого, быть полностью открытым и создать пациенту пространство для самовыражения.
Свободно парящее внимание…
При расследовании происшествий, связанных с использованием техники (автотранспортных, авиационных, железнодорожных, воднотранспортных происшествий, аварий на производстве) в ряде случаев назначается инженерно-психологическая (технико-психологическая) экспертиза.
Следователю (судье) необходимы некоторые инженерно-психологические познания. Только на их основе можно поставить конкретные вопросы эксперту. Инженерная психология изучает:
психофизиологические характеристики деятельности оператора: закономерности приема информации, ее хранения и переработки, принятия управленческих решений и др.;
проблемы профессионального отбора на основе системы психологических характеристик конкретных операторских профессий.
Человек, осуществляющий трудовую деятельность с использованием технических средств, приводящий эти средства в действие на основе информационной модели и с использованием органов управления, называется в инженерной психологии оператором (пилот, водитель, машинист, оператор пульта управления и др.).
Совокупность психических и антропометрических свойств оператора, определяющая эффективность использования технических систем, называется человеческим фактором.
Оператор в ряде случаев не воспринимает непосредственно реальных результатов своих действий. Информация о состоянии объекта управления передается ему через систему технических средств – у оператора формируется информационная модель объекта управления, которая соотносится с концептуальной моделью управляемой системы.
Основными психическими компонентами деятельности оператора являются образы – цели, оперативные образы, прогнозирование хода событий и принятие решений при отклонении системы от заданной цели.С увеличением скорости и сложности производственных процессов повышаются требования к быстроте и точности психических реакций оператора, усложняется процесс принятия управленческих решений. Все это приводит к повышению нервно-психической напряженности труда оператора. В связи с этим особое значение приобретает надежность оператора – его способность своевременно принимать правильные решения в условиях нервно-психической напряженности. Следователю необходимо иметь в виду, что напряженность в работе оператора оценивается на основе предельно допустимых норм деятельности.
Допускаемая информационная нагрузка оператора определяется коэффициентом загруженности, периодом занятости, длиной информационной очереди, временем пребывания информации на обработке, скоростью ее поступления.
Приведем общую шкалу усложнения деятельности в зависимости от сложности задач управления технической системой:
простая дискретная реакция на одиночный сигнал;
меняющаяся реакция на последовательность одиночных сигналов;
одиночная дискретная реакция на многозначные сигналы, требующие выбора, оценки и принятия решения;
последовательные реакции на многозначные сигналы, требующие выбора оценки и принятия решения;
система реакции на меняющиеся случайным образом сигналы, требующие экстраполяции, истолкования и принятия решений;
комплексные реакции на сложные сигналы, включающие согласование действий нескольких операторов.
Работа операторов сложных технических систем осуществляется на 3–6 уровнях сложности. Так, работа пилотов связана преимущественно с решением задач шестого уровня сложности.
Вероятность ошибочных действий значительно увеличивается под влиянием ряда отрицательных условий деятельности:
ограничение времени, отведенного на выполнение задания;
дискомфортные условия труда (ненормальные температурные условия, воздействие вибрации, ограничение подвижности оператора, стеснение его действий, физические перегрузки);
отрицательные эмоции в экстремальных ситуациях;
длительная работа с предельной нагрузкой;
недостатки в организации совместных действий, плохие условия речевой коммуникации.
Все вышеуказанные факторы должны быть учтены при экспертном судебно-психологическом исследовании ошибочных действий оператора.
При расследовании происшествий, связанных с использованием техники, необходимо учитывать психофизиологические возможности оператора.
Все устройства отображения информации и управления должны соответствовать ряду эргономических требований, предусмотренных соответствующими ГОСТами.
Приборы и сигнальные элементы должны быть сгруппированы по их функциям или отношению к отдельным управляемым агрегатам, наиболее значимые элементы должны быть выделены размером, формой и цветом. Воспринимая и перерабатывая информацию, оператор затрачивает на это время.Поскольку это время может иметь существенное значение при расследовании происшествий, приведем некоторые данные: обнаружение сигнала – 0,1 сек. фиксация предмета глазами – 0,28 сек. опознание простого сигнала – 0,4 сек. считывание показания стрелочного прибора – 1 сек. восприятие цифры или транспаранта – 0,2 сек. восприятие семизначного числа – 1,2 сек. При расследовании происшествий, связанных с использованием техники, особое значение имеет время сенсомоторной реакции оператора.
Этапы деятельности человека-оператора и условия их эффективности
ЭТАПЫ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ СОДЕРЖАНИЕ ЭТАПОВ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
ВЫПОЛНЯЕМЫЕ ДЕЙСТВИЯ (перцептивные, интеллектуальные, моторные)
ФАКТОРЫ, ВЛИЯЮЩИЕ НА ЭФФЕКТИВНОСТЬ ДЕЙСТВИЙ
Формирование перцептивного (чувственного) образа, включение его в соответствующие информационные модели.
Обнаружение сигнала - выделение объекта. Выделение существенных признаков объекта и отнесение его к определенному классу.
Организация информационного поля. Размеры изображений. Вид и число индикаторов.
Оценка и переработка информации
Формирование оперативного образа - отражение объекта как предмета действия.
Сопоставление текущих и заданных параметров.
Степень сложности информационной модели. Динамика смены информации. Объем отображения.
РЕАЛИЗАЦИЯ УПРАВЛЯЮЩЕГО ДЕЙСТВИЯ
Выбор оптимального варианта действий в данных условиях, определение последовательности действий.
Обнаружение проблемной ситуации, установление ее типа. Выбор эталонной гипотезы или ее построение. Определение принципа и программы действий.
Тип решаемой задачи. Число и сложность логических условий. Число возможных вариантов решения.
Реализация принятого решения
Совершение моторных или речевых действий, текущий контроль их результативности, корректирование действий.
Поиск необходимых органов управления. Движение к органу управления и манипулирование с ним.
Число и тип органов управления. Совместимость двигательных операций. Компоновка рабочего места.
Время реакции – интервал от момента предъявления какого-либо раздражителя до начала ответной реакции. Реакции оператора могут быть простыми(на одиночный сигнал) и сложными(на ряд сигналов и их комплексы).
Время реакции на раздражители различной модальности различно.Самое короткое время реакции получается в ответ на слуховые раздражители, более продолжительные – на световые, самое длинное – на обонятельные и тактильные. При критических перегрузках световые сигналы должны быть заменены акустическими.Время реакции зависит также от интенсивностисигнала, установкина восприятие сигнала и сложности реакции.
Время сложных сенсомоторных реакций в несколько раз превышает время простых реакций.Время сложных реакций рассчитывается по следующей формуле: ВР (мсек) = 270п(п+1), гдеп –число возможных альтернатив.
В следственной практике, кроме времени реакции, необходимо также учитывать время движения органов человеческого тела и время взаимодействия оператора с органами управления.
Приведем данные о времени движения различных органов человеческого тела.
Характеристика движений
Время выполнения (сек.)
Нажатие рукой, ногой на педаль
Сгибание и разгибание ноги
Приведем также некоторые инженерно-психологические данные о времени взаимодействия оператора с органами управления.
Включение одиночно расположенного тумблера
Захват пальцами управляющего органа при наличии помех снизу или сбоку
Разъединение двух предметов со значительным усилием
Перемещение рычагов управления на 30-60 см
Выдача команды посредством одной из 10 кнопок
Выдача команды голосом (5-6 слов)
Время перехода от восприятия оператором комплексной обстановки до изменения управляемой системы в нормальных условиях состоит из следующих слагаемых:
1. Обнаружение сигнала
2. Распознавание зрительного образа
3. Принятие решения
4. Двигательная реакция (включая взаимодействие с органами управления)
5. Реакция технической системы
Время реакции лиц в возрасте 40–50 лет значительно возрастает (в 1,5 раза).
Итак, психофизиологические исполнительские возможности человека ограничены рядом факторов.
На более высоких, интеллектуальных уровнях деятельности оператора возникают еще более сложные психологические проблемы, связанные с закономерностями памяти, мышления и принятия решений.
К основным характеристикам памяти оператора относятся:
объем запоминаемой информации;
полнота и точность воспроизведения;
готовность к воспроизведению.
Особенно интенсивно загружается оперативная памятьоператора (сохранение текущей быстро изменяемой информации). Средний объем оперативной памяти составляет 7±2 символов. Человек может устойчиво запомнить изменяющиеся данные не более чем двух одновременно происходящих процессов.
Основные функции оперативного мышления:принятие решений, планирование действий, решение оперативных задач. В ходе оперативного мышления оператор переводит образы воспринимаемых сигналов в динамический образ – состояние управляемого объекта. При непредвиденных отклонениях управляемого объекта от нормального режима функционирования, когда привычные способы регулирования непригодны для проведения системы в требуемое состояние, возникает необходимость быстрого решения оперативных нестандартных задач.
Инженерно-психологическая экспертиза необходима при расследовании некоторых дорожно-транспортных происшествий (ДТП).
В одних и тех же условиях одни водители чаще, чем другие, становятся виновниками ДТП. Среди существенных для безопасности движения психических качеств водителя следует выделить: особенности внимания (объем, распределяемость, переключаемость), особенности принятия решений в экстремальных ситуациях, психодинамические качества личности, характеристики психомоторной реакции индивида.
Принятие решений водителем по своей схематической организации такое же, как и у оператора, управляющего технологическим процессом:
обнаружение источника информации;
выработка вариантов решения;
исполнительские действия по реализации решения.
На каждом из этих этапов могут быть допущены характерные ошибки.
Анализ поведения водителей, повлекших ДТП, показывает, что многие из них либо не воспринимают существенных изменений в дорожной ситуации, либо не принимают в связи с этим адекватных решений. Существенное значение при этом имеют видимость и распознаваемость дорожных знаков и объектов, находящихся на проезжей части дороги.
Видимость знака – его различение без идентификации (знак виден, но не различимо то, что он предписывает). Распознаваемость знака – его идентификация, узнавание. Психологические исследования показывают, что при очень хорошем дневном освещении (10 000 люксов) и при хороших дорожных условиях .дорожные знаки видны на расстоянии 750 м.
Распознаваемость же различных дорожных знаков неодинакова.Приведем соответствующую таблицу.
Перед назначением судебно-психологической экспертизы следует точно установить повод для ее назначения, т.е. выявить факты, свидетельствующие о необходимости этой экспертизы. Рассмотрим вначале поводы для обязательного назначения судебно-психологической экспертизы, предусмотренные уголовным законом.
1. Судебно-психологическая экспертиза назначается по поводу возможной умственной отсталости несовершеннолетнего обвиняемого. Эта экспертиза может быть назначена при наличии в поведении лица отдельных психических отклонений, свидетельствующих о возможном его отставании в психическом развитии. При этом ни педагогическая запущенность, ни низкая успеваемость не являются показателями отставания в психическом развитии несовершеннолетнего.
2. Судебно-психологическая экспертиза назначается для выявления способности лица правильно воспринимать существенные для дела обстоятельства и давать о них правильные показания. Следователь, судья должны знать возможности судебно-психологической экспертизы в этой области.
Судебно-психологическая экспертиза может установить индивидуальные особенности психики: уровень абсолютной и разностной сенсорной чувствительности, особенности цветоощущения, объем восприятия, особенности восприятия времени, движения и пространственных качеств предметов (пропорции частей предметов, их пространственную ориентацию, размеры, форму, удаленность, особенности рельефа и т.п.).
Перед судебно-психологической экспертизой должны быть поставлены вопросы, связанные с выявлением у лиц конкретных психических аномалий, существенных для уголовного дела (например, имеются ли у данного лица резко выраженные отклонения в восприятии и понимании определенных явлений, обладает ли лицо повышенной внушаемостью, может ли его слабое умственное развитие быть причиной искажения передаваемой им информации и т.п.).
Широкий диапазон индивидуальных различий имеют память, мышление и воображение человека, его внушаемость, склонность к фантазированию. Люди с повышенной внушаемостью склонны к ложному узнаванию, различным внушаемым дополнениям к своим представлениям.
Перед судебно-психологической экспертизой нельзя ставить вопросы, связанные с диагностикой ложности показаний (например, опознал ли человек в действительности предъявленный объект или не опознал; соответствуют его показания действительности или нет). Судебно-психологическая экспертиза не является экспертизой достоверности показаний. Установление истинности или ложности показаний — профессиональная задача следователя, но при этом он, конечно, должен обладать соответствующими психологическими знаниями.
В компетенцию судебно-психологической экспертизы не входит установление влияния конкретных физических условий на возможности восприятия (это относится к компетентности следователя и устанавливается в следственном эксперименте).
3. При расследовании половых преступлений необходимо установление возможного беспомощного состояния потерпевшего и его способности осознавать характер и значение совершаемых с ним действий.
Перед судебно-психологической экспертизой в таких случаях могут быть поставлены два вопроса: 1) находился ли потерпевший в соответствующей ситуации в состоянии беспомощности; 2) мог ли потерпевший, находясь в таком состоянии, сознавать характер и значение совершаемых с ним действий?
Не следует ставить вопрос: мог ли потерпевший оказать сопротивление виновному? Несопротивляемость обстоятельствам не означает согласия с этими обстоятельствами, их принятия. Беспомощность — состояние, исключающее возможность сопротивляться. Непонимание характера совершаемых действий — одно из проявлений беспомощности. Беспомощность может быть обусловлена рядом обстоятельств: 1) хроническим психическим заболеванием; 2) временным аномальным состоянием психики в момент совершения полового акта (в связи с состоянием фрустрации, аффекта, стресса); 3) отставанием психического развития; 4) личностными особенностями потерпевшего; 5) болезнью; 6) алкогольным опьянением; 7) отсутствием возможности свободного волеизъявления; 8) малолетним возрастом; 9) неспособностью правильно оценивать ситуацию и т.д.
Непонимание характера действий посягателя означает неспособность потерпевшего осознавать содержательную сторону насильственных действий: неинформативность о половых взаимоотношениях, формах их проявления, физиологических аспектах сексуальных отношений, их последствиях. Объектами судебно-психологической экспертизы в этих случаях могут быть инфантильность психического развития потерпевшего, акцентуации его характера, уровень сформированности морального и полового сознания, ригидность, инертность, пониженный уровень притязаний, застенчивость, замкнутость, низкая устойчивость к стрессовым воздействиям, повышенная конформность, авторитарный стиль поведения.
Половая зрелость потерпевшего должна устанавливаться комплексной медико-психологической экспертизой (понятие половой зрелости включает в себя социально-психологические компоненты).
4. Поводом для назначения судебно-психологической экспертизы является наличие в действиях обвиняемого признаков физиологического аффекта — эмоционального перевозбуждения, выразившегося в импульсивном преступном поведении непосредственно после действий потерпевшего.
Закон, учитывая это, признает аффект обстоятельством, смягчающим ответственность, или обстоятельством, влияющим на квалификацию состава преступления. Перед судебно-психологической экспертизой ставится один вопрос: находилось ли лицо в момент совершения противоправного поступка (действия или бездействия) в состоянии физиологического аффекта, спровоцированного действиями потерпевшего?
Поскольку физиологический аффект нельзя воспроизвести повторно, его экспертное исследование осуществляется ретроспективным методом — анализом остаточных, следовых явлений.
Представляемые эксперту-психологу материалы уголовного дела должны быть достаточными для: 1) анализа личностных особенностей обвиняемого; 2) определения причин возникновения аффекта; 3) определения начального момента возникновения данного эмоционального состояния в ситуации взаимодействия обвиняемого с потерпевшим; 4) реконструкции динамики развития и угасания данного состояния.
5. Экспертному исследованию подлежат и возможные устойчивые психические аномалии обвиняемого и других участников уголовного процесса.
Наряду с рассмотренными поводами обязательного назначения судебно-психологической экспертизы существуют факультативные (необязательные) поводы назначения данной экспертизы.
3. На разрешение судебно-психологической экспертизы может быть поставлен вопрос об исследовании роли личности обвиняемого в групповом преступлении. При этом перед судебно-психологической экспертизой могут быть поставлены следующие вопросы:
— каков групповой статус и внутригрупповая роль данного лица в преступной группе;
— какие групповые функции исполнял подэкспертный в данной преступной группе во время совершения конкретного преступления?
4. В случае расследования преступного деяния, совершенного в ситуации риска, на разрешение судебно-психологической экспертизы может быть поставлен вопрос: совершалось ли данное действие в условиях необходимого риска?
Ряд актуальных психологических проблем уголовного судопроизводства разрешается назначением комплексных судебных экспертиз. Так, перед комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизой могут быть поставлены следующие вопросы:
1) имеются ли у подэкспертного аномальные особенности умственной деятельности, которые могли затруднить осознание им значения своих противоправных действий и руководить своими действиями в ситуации совершения преступления;
2) имеются ли у подэкспертного лица психопатические особенности личности; если да, то какие особенности психопатической личности могли повлиять на совершение противоправного деяния?
В заключение отметим, что в настоящее время судебно-психологическая экспертиза получила достаточно широкое распространение в следственно-судебной практике. Однако в доктрине права этот вид экспертиз еще не получил должного освещения. Во многих учебных пособиях по судебной экспертизе данный вид экспертизы даже и не упоминается (например, Россинская Е.Р. Судебная экспертиза в уголовном, гражданском и арбитражном процессе. М.: Право и закон, 1996).
Не осуществлена классификация данного вида экспертизы, не выявлены ее роды и виды. Данный вид экспертизы пока еще не включен в целостную систему судебно-психологических экспертиз. Теории судебных экспертиз еще предстоит осмыслить судебно-психологическую экспертизу как особый класс экспертиз, четко охарактеризовать ее роды и виды, определить предмет и объект этой экспертизы, теоретически обобщить имеющийся опыт производства данного вида экспертизы, довести до широкой общественности сведения о системе экспертных учреждений, осуществляющих этот вид экспертизы.
Ссылка для цитирования
Проблема медико-психологических последствий переживания катастроф, чрезвычайных ситуаций, стихийных бедствий, характерных для конца XX – начала XXI века, в настоящее время вызывает серьезную озабоченность специалистов разных областей — психологов, медиков, социологов — вследствие увеличения частоты возникновения таких ситуаций, а также их выраженного негативного влияния на психическое здоровье населения в целом. Сегодня растет количество научных исследований в области психологии травмы и ее влияния на психическое и соматическое здоровье человека. Дорожно-транспортное происшествие (ДТП) относится к категории неожиданного травматического события (вызывающего травматический стресс как особую реакцию на события, превышающую адаптационные возможности индивида), которое может не только привести к смерти и серьезным физическим травмам, но и к появлению у выживших широкого спектра стрессовых расстройств [15; 28]. Согласно эмпирическим исследованиям, ДТП выступает стрессором, оказывающим выраженное психотравмирующее воздействие на человека. Среди последствий автомобильной аварии наиболее распространено острое стрессовое расстройство, которым страдает каждая пятая жертва несчастных случаев [15; 25; 28], а каждая четвертая — испытывает психологические проблемы, включая посттравматическое стрессовое расстройство [15].
Исследованию последствий травматического стресса, в том числе возникающего вследствие переживания ДТП, посвящено множество работ, направленных на изучение его распространенности [15; 23; 25; 28]; течения острого стрессового расстройства [13; 28]; предикторов долгосрочных проблем психического здоровья [12; 13; 23; 24]; влияния виктимизации на развитие стрессового расстройства [25; 26; 30]; тяжести переживания острого стрессового расстройства [24] и его клинических последствий [13; 24]; особенностей и факторов возникновения посттравматического стрессового расстройства [13; 19; 26]; особенностей организации сопровождения людей, переживших травматический стресс [16; 24]; влияния травматического переживания в долгосрочной перспективе на жизнь человека [16; 20; 23; 27; 30].
Роль эмоционально-личностных особенностей людей, переживших автомобильную аварию, в возникновении посттравматической и психопатологической симптоматики отмечали многие исследователи. Так, С.В. Шпорт [12] отмечает, что наиболее значимыми личностными параметрами являются тревога, преобладание негативных эмоций над позитивными, эмоциональное реагирование на саму ситуацию. Стоит отметить, что в результате травматизации, вызванной ДТП (особенно с человеческими жертвами), происходит нарушение буфера тревоги по поводу смерти, что ведет к усилению клинических симптомов и закрепляет виктимную идентификацию. Согласно теории разрушения буфера тревоги, такая реакция сигнализирует о том, что социокультурные системы убеждений оказались неспособными защитить человека от осознания смерти [29]. То, что мировоззрение оказывается неспособным защитить человека от экспозиции смерти, приводит к усилению психопатологических симптомов, к снижению самооценки, к утрате жизненных смыслов и запускает внутриличностный кризис [14; 17].
Большое место в исследованиях занимает изучение опыта виктимизации личности, полученного в результате множественного травмирования, который может выступать основой для формирования комплексной психологической травмы [5]. Появление комплексной травмы связывают не только с наличием детской травматизации, но и с различными повторяющимися формами психической травматизации во взрослом возрасте [19]. Учитывая, что ведущими механизмами защиты от переживания комплексной травмы выступают диссоциация и расщепление, появление актуального травматического события будет приводить к деструктивным формам реагирования и посттравматическому стрессовому расстройству. Кроме того, по мнению ряда авторов, наличие предварительной виктимизации и комплексной травмы приводит к появлению множественной симптоматики, включающей тревожность, депрессию, соматические проблемы, самоповреждение, злоупотребление психоактивными веществами [1; 16; 30].
Таким образом, можно предположить, что наличие виктимной идентичности личности выступает значимым параметром в развитии посттравматической и психопатологической симптоматики.
Также мы предполагаем, что психологические особенности личности с виктимной идентичностью, такие как негативное отношение к собственному прошлому и будущему, неудовлетворенность настоящим, ощущение несправедливости мира, беспомощности, неспособности управлять жизнью, выступают условиями усиления посттравматической и психопатологической симптоматики у людей, переживших автомобильную аварию [1]. Понимание ассоциированных с виктимизацией психологических особенностей личности (ведущих копинг-стратегий, личностных свойств, самоопределения, отношения к произошедшему, жизненных смыслов) позволило бы более эффективно выстраивать психологическую помощь. Однако вопросы специфики переживания последствий автомобильной аварии при наличии опыта виктимизации или виктимной идентичности остаются недостаточно исследованными, что и определяет цель данного исследования.
Программа исследования
Цель исследования заключается в выявлении выраженности посттравматической и психопатологической симптоматики у людей с виктимной идентичностью, переживших автомобильную аварию. Для выявления эмоционально-личностных особенностей переживания травматического стресса вследствие автомобильной аварии личностью с виктимной идентичностью и места посттравматической и психопатологической симптоматики в структуре личности было проведено эмпирическое исследование. Вначале были проанализированы основные методики, применение которых позволило бы выявить наличие последствий травматического стресса, описать эмоционально-личностные особенности респондентов, определить специфику переживания последствий травматического стресса виктимной личностью. Экспериментальные группы были сформированы на основании наличия признаков травматического стресса, для диагностики которого были использованы методики:
Шкала оценки влияния травматического события (ШОВТС, Impact of Event Scale-R — 1ES-R) [10]), адаптированная Н.В. Тарабриной. Шкала предназначена для выявления признаков посттравматического стресса и оценки их выраженности
и включает субшкалы Вторжения, Избегания, Физиологической возбудимости, суммирующиеся в интегральный балл влияния травматического события;
Опросник выраженности психопатологической симптоматики SCL-90-R (Symptom Check List-90-Revised [10]) в адаптации Н.В. Тарабриной включает шкалы Соматизации, Межличностной сензитивности, Обсессивно-компульсивных симптомов, Депрессии, Тревожности, Враждебности, Фобической тревожности, Паранойяльности, Психотизма, а также общий индекс тяжести симптомов (GSI), индекс проявления симптоматики (PSI) и индекс выраженности дистресса (PSDI).
Кроме того, респондентам предлагалось за полнить анкету, в которой нужно было указать свой пол, возраст, характер и тяжесть последствий ДТП, время, прошедшее с момента ДТП, наличие актуальных жалоб и травматических событий разного характера в прошлом.
В исследовании приняли участие 204 человека разного возраста и пола, пережившие автомобильные аварии (не только в качестве водителя, но и в качестве пассажира) с разной степенью тяжести последствий и обратившиеся за психологической помощью к специалистам психологических центров г. Новосибирска в период 2016–2020 годов. Общая выборка была разделена на две подгруппы. В группу 1 вошли 139 человек (средний возраст — 32±6,18 лет, 78% женщин), имевшие симптомы травматического стресса, выявленные по ШОВТС и SCL-90-R. Критериями отнесения к группе 1 выступили выраженный (более 2,5 баллов) общий индекс тяжести симптомов (GSI в SCL-90-R) и высокий (41 и более) общий балл по ШОВТС. Большая представленность женщин в группе 1 соответствует результатам исследования С.В. Шпорт, демонстрирующим бóльшую подверженность женщин возникновению посттравматической и психопатологической симптоматики [12]. Группу 2 составили 65 человек (средний возраст — 30±5,65 лет, 64% женщин), испытывающих различные субъективные сложности адаптации, но не показавших выраженности по шкалам вышеперечисленных методик.
Для исследования эмоционально-личностных особенностей респондентов из двух подгрупп использовалась батарея методик.
Опросник диспозициональных форм Я-внимания, созданный на основе Self Consciousness Scale (SCS) [27]. Опросник адаптирован для русскоязычной выборки И.М. Кондаковым в 1997 году и измеряет тенденцию обращать внимание на себя или на внешние объекты. Опросник включает шкалы: Частное (приватное) Я-внимание, Общественное Я-внимание, Социальный страх.
Модифицированная форма (В) Фрайбургского личностного опросника (FPI) (адаптирован А.А. Крыловым, Т.И. Ронгинским) [8], предназначенная для диагностики состояний и свойств личности, которые имеют первостепенное значение для процесса социальной адаптации и регуляции поведения. Опросник содержит 12 шкал: Невротичность, Спонтанная агрессивность, Депрессивность, Раздражительность, Общительность, Уравновешенность, Реактивная агрессивность, Застенчивость, Открытость, Экстраверсия–интроверсия, Эмоциональная лабильность, Маскулинизм–феминизм.
Опросник Смысложизненных ориентаций Д.А. Леонтьева (СЖО; [7]) направлен на исследование ценностно-смысловой сферы личности, включает пять субшкал: Цель в жизни, Процесс жизни, Результат, Локус контроля — Я, Локус контроля — жизнь
и общий показатель — Осмысленность жизни (ОЖ).
Анализ данных проводился в программе SPSS v. 17. Использовались сравнительный анализ по критерию Манна–Уитни и эксплораторный факторный анализ.
Результаты исследования
Первичный анализ всей выборки по уровню влияния травматического события (ШОВТС) позволил поделить участников исследования на две группы. В группу 1 попали 68% респондентов, имеющих выраженные показатели по интегративному показателю методики ШОВТС (41–53 баллов). Высокие баллы по методике означают сохранение значимости травматического переживания, отражающегося в выявленной симптоматике. В группу 2 были отнесены участники с интегративным показателем менее 40 баллов.
Результаты сравнения средних значений с помощью непараметрического критерия Манна–Уитни показали, что по тесту ШОВТС респонденты группы 1 имели более высокие показатели, чем респонденты из группы 2, по шкале реакции Избегания (М=16,92 и M=10,56 соответственно, р=0,001) и шкале Физиологической возбудимости (М=13,72 и M=9,51, р=0,01).
Сравнение групп по шкалам методики SCL-90-R позволило выявить значимые различия в уровне выраженности баллов по шкалам Депрессии у респондентов 1 и 2 групп (средние ранги 20,45 и 15,91 соответственно, р=0,004), Фобической тревожности (18,39 и 9,92, р=0,036) и Соматизации (18,89 и 9,12, р=0,05). Таким образом, респонденты группы 1 отличаются от группы 2 более выраженным снижением настроения, наличием депрессивной симптоматики, склонностью воспринимать большинство событий, происходящих в жизни, как опасных или угрожающих.
Также были обнаружены значимые различия (р=0,001) между группами по показателям шкал Виктимной идентичности. Участники группы 1 демонстрировали более выраженные показатели по шкале Виктимной идентичности личности, чем участники группы 2 (средние ранги 21,27 и 11,72 соответственно). Выраженная виктимная идентичность респондентов говорит о сложности ориентации во временной парадигме, неспособности идентифицировать себя в прошлом или в будущем, неспособности адекватно играть социальные роли, склонности к самоповреждению, непредсказуемости их поведения, склонности вступать в кратковременные симбиотические связи с последующим разрушением отношений. Интересно, что у участников группы 2 показатели по опроснику Виктимной идентичности личности в целом низкие, хотя 28% респондентов имеют опыт виктимизации и переживания травм, выявленный с помощью дополнительной анкеты. Возможно, в данном случае значимым фактором выступает специфика проживания первичного опыта виктимизации и его компенсация. Однако это предположение требует дополнительного изучения.
Для выявления различий эмоционально-личностных характеристик между группами был проведен сравнительный анализ результатов, полученных по Опроснику диспозициональных форм Я-внимания, а также опросникам FPI, СЖО и COPE. Результаты анализа представлены в таблице 1.
Были обнаружены различия в эмоционально-личностных характеристиках респондентов групп 1 и 2. Так, для группы 1 в большей степени характерны такие личностные проявления (FPI), как невротичность, депрессивность, раздражительность, застенчивость, эмоциональная лабильность. Это подтверждает описанную в исследованиях многих авторов симптоматику проявления посттравматических стрессовых реакций [15; 28]. Более высокие показатели по шкале Депрессивности в группе 1 говорит о более выраженном эмоциональном напряжении и склонности к перепадам эмоций.
Несмотря на выраженность у участников 2 группы стратегий Отрицания и Подавления конкурирующей деятельности, ведущей стратегией является Позитивное переформулирование и личностный рост. Данная стратегия отражает стремление человека переосмысливать стрессовую ситуацию в позитивном ключе. В отличие от участников группы 1 представители группы 2 значимо чаще используют такие стратегии, как Юмор и Планирование. Последняя стратегия отражает склонность человека в трудной жизненной ситуации сначала обдумывать ее, а уже потом предпринимать действия.
Межгрупповые различия по показателям опросников диспозициональных форм Я-внимания, FPI, СЖО и COPE
Читайте также: